«ТУМАННЫЕ КАРТИНЫ»
НИКОЛАЯ ПИНЕГИНА
Коллекция цветных диапозитивов
Н. В. Пинегина из экспедиции
Г. Я. Седова к Северному полюсу 1912—1914 гг.
Н. В. Пинегина из экспедиции
Г. Я. Седова к Северному полюсу 1912—1914 гг.
Неслучайно музейщики шутят, что самые главные открытия совершаются во время экспедиций в собственные фонды. Похожая ситуация произошла и в Северном морском музее, в коллекции которого с 1992 года хранится небольшая жестяная коробка со стеклянными диапозитивами. Это цветные снимки, сделанные художником, писателем, арктическим исследователем, фотографом и первым директором Российского государственного музея Арктики и Антарктики Николаем Васильевичем Пинегиным во время экспедиции Георгия Седова на шхуне «Святой мученик Фока». Эти диапозитивы вместе с несколькими картинами и личными вещами были переданы в музей вдовой художника Еленой Матвеевной Пинегиной и ждали своего часа.
Нельзя сказать, что это в полном смысле слова «забытая коллекция», однако долгие годы было не вполне понятно, как эти стёкла экспонировать и презентовать. Во многом это связано с техническими ограничениями. А между тем снимки совершенно потрясающие — цветная Арктика начала ХХ века! Многие из них никогда не публиковались, а некоторые были опубликованы только в ранних изданиях в чёрно-белом варианте.
Настоящей находкой стали два материала, предоставленные специально для этого издания внучатыми племянницами Н. В. Пинегина — Светланой Александровной Скачковой и Галиной Алексеевной Дмитриевской.
Настоящей находкой стали два материала, предоставленные специально для этого издания внучатыми племянницами Н. В. Пинегина — Светланой Александровной Скачковой и Галиной Алексеевной Дмитриевской.
Диапозитивы Н. В. Пинегина, изготовленные в фотомастерской
В. А. Смирницкой-Шпаковской
В. А. Смирницкой-Шпаковской
Северный морской музей расположен в Архангельске, на Красной пристани (бывшей Соборной), от которой 110 лет назад, 27 августа 1912 года, отправилась экспедиция Г. Я. Седова с целью дойти до Северного полюса. В коллекции музея, помимо упомянутых диапозитивов, хранятся фотографии, картины, связанные с экспедицией, и даже ахтерштевень шхуны «Святой мученик Фока».
Однако именно обладание уникальной коллекцией пинегинских диапозитивов подтолкнуло директора музея Евгения Тенетова к изданию этой книги, в которой авторы постарались не просто в максимальном качестве опубликовать цветные снимки, а провести научную работу, связанную с историей экспедиции и личностью Н. В. Пинегина, во многом забытого сейчас автора.
Основа книги — это текст, подготовленный научным сотрудником Северного морского музея Андреем Викторовичем Барзениным, где он публикует многие ранее неизвестные факты из истории седовской экспедиции, уточняет и развивает уже хрестоматийные, но малораскрытые сюжеты, подавая историю экспедиции по возможности объективно и объёмно, в контексте эпохи.
Чтобы погрузить читателя в атмосферу полярной экспедиции, завершившейся более 100 лет назад, в качестве иллюстраций к снимкам подобраны предметы из фонда музея, так или иначе относящиеся к жизни и быту полярников того времени.
Чтобы погрузить читателя в атмосферу полярной экспедиции, завершившейся более 100 лет назад, в качестве иллюстраций к снимкам подобраны предметы из фонда музея, так или иначе относящиеся к жизни и быту полярников того времени.
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ПИНЕГИН
Родился 27 апреля (10 мая) 1883 года в Елабуге в большой семье разъездного ветеринарного врача. Многие детали детства и юности будущего полярника как будто взяты из приключенческих романов. Большая семья, в которой родилось семь детей, второй брак овдовевшего отца.
У Николая не сложились отношения с мачехой, он рано уходит из дома, учится сначала в Вятском реальном училище, потом в Пермской гимназии, из пятого класса которой исключается «за неповиновение».
В 18 лет поступает в Казанское художественное училище, причём сразу в четвёртый класс, средства на существование добывает увеличением портретов, игрой в духовом оркестре и частными уроками. На первых курсах обучения студент, лишённый чьей-либо поддержки, испытывал большую нужду, которая заставляла его браться за любую работу.
Родился 27 апреля (10 мая) 1883 года в Елабуге в большой семье разъездного ветеринарного врача. Многие детали детства и юности будущего полярника как будто взяты из приключенческих романов. Большая семья, в которой родилось семь детей, второй брак овдовевшего отца.
У Николая не сложились отношения с мачехой, он рано уходит из дома, учится сначала в Вятском реальном училище, потом в Пермской гимназии, из пятого класса которой исключается «за неповиновение».
В 18 лет поступает в Казанское художественное училище, причём сразу в четвёртый класс, средства на существование добывает увеличением портретов, игрой в духовом оркестре и частными уроками. На первых курсах обучения студент, лишённый чьей-либо поддержки, испытывал большую нужду, которая заставляла его браться за любую работу.
Н.В. Пинегин в период учёбы в Казанской художественной школе, Казань, 1900-е годы
Именно тогда он и обращает свой взор на Север: сказалось чтение арктической литературы и общий взгляд на жизнь как на большое приключение. Арктика захватила воображение начинающего художника. Он мечтает оказаться среди бескрайних просторов Севера, увидеть полярное сияние и белоснежные айсберги, полярных медведей и услышать крики миллионов чаек, гнездящихся на скалах далёких архипелагов.
В 1910 году, Пинегин проездом через Архангельск впервые оказывается на Новой Земле, где несколько месяцев работает в губе Крестовая. Тогда же на охранном судне «Бакан» он совершает плавание до северной оконечности архипелага, посещает и пишет целый ряд заливов западного побережья Северного острова. Но главное — ещё по пути на архипелаг, на борту парохода «Королева Ольга Константиновна», он встречается с морским офицером, гидрографом Г. Я. Седовым! Случайное знакомство переросло
в недолгую, но крепкую дружбу и многое определило в жизни обоих. Долгие разговоры ещё более долгими полярными ночами, мечты о зимовке в Арктике и планы о походе на Северный полюс объединили их условным
договором попытаться сделать это вместе.
В 1910 году, Пинегин проездом через Архангельск впервые оказывается на Новой Земле, где несколько месяцев работает в губе Крестовая. Тогда же на охранном судне «Бакан» он совершает плавание до северной оконечности архипелага, посещает и пишет целый ряд заливов западного побережья Северного острова. Но главное — ещё по пути на архипелаг, на борту парохода «Королева Ольга Константиновна», он встречается с морским офицером, гидрографом Г. Я. Седовым! Случайное знакомство переросло
в недолгую, но крепкую дружбу и многое определило в жизни обоих. Долгие разговоры ещё более долгими полярными ночами, мечты о зимовке в Арктике и планы о походе на Северный полюс объединили их условным
договором попытаться сделать это вместе.
Именно тогда он и обращает свой взор на Север: сказалось чтение арктической литературы и общий взгляд на жизнь как на большое приключение. Арктика захватила воображение начинающего художника. Он мечтает оказаться среди бескрайних просторов Севера, увидеть полярное сияние и белоснежные айсберги, полярных медведей и услышать крики миллионов чаек, гнездящихся на скалах далёких архипелагов.
В 1910 году, Пинегин проездом через Архангельск впервые оказывается на Новой Земле, где несколько месяцев работает в губе Крестовая. Тогда же на охранном судне «Бакан» он совершает плавание до северной оконечности архипелага, посещает и пишет целый ряд заливов западного побережья Северного острова. Но главное — ещё по пути на архипелаг, на борту парохода «Королева Ольга Константиновна», он встречается с морским офицером, гидрографом Г. Я. Седовым! Случайное знакомство переросло
в недолгую, но крепкую дружбу и многое определило в жизни обоих. Долгие разговоры ещё более долгими полярными ночами, мечты о зимовке в Арктике и планы о походе на Северный полюс объединили их условным
договором попытаться сделать это вместе.
В 1910 году, Пинегин проездом через Архангельск впервые оказывается на Новой Земле, где несколько месяцев работает в губе Крестовая. Тогда же на охранном судне «Бакан» он совершает плавание до северной оконечности архипелага, посещает и пишет целый ряд заливов западного побережья Северного острова. Но главное — ещё по пути на архипелаг, на борту парохода «Королева Ольга Константиновна», он встречается с морским офицером, гидрографом Г. Я. Седовым! Случайное знакомство переросло
в недолгую, но крепкую дружбу и многое определило в жизни обоих. Долгие разговоры ещё более долгими полярными ночами, мечты о зимовке в Арктике и планы о походе на Северный полюс объединили их условным
договором попытаться сделать это вместе.
“
«Представьте молоденького студента-художника, вдобавок охотника, влюблённого в дикую природу… Молодой человек успел прочесть несколько книг о путешествиях на Север и в Арктику. Книги распалили воображение и совсем не напугали…» — писал сам Пинегин в «Записках полярника».
В. А. Русанов (справа) с фотоаппаратом.
Новая Земля, 1908 год. Фото З. Виноградова
В июне следующего, 1912 года Пинегин снова в Архангельске, где случайно встречается на улице с Владимиром Александровичем Русановым, известным геологом и полярным исследователем. Следствием, казалось бы, мимолётного разговора стало приглашение Пинегина в экспедицию с перспективой зимовки на Шпицберген, куда этим летом собирался В. А. Русанов. Однако, скованный обещанием идти на полюс с Седовым, Николай Васильевич берёт паузу и уже вечером того же дня получает телеграмму: «Выезжайте немедленно в Петербург для закупки снаряжения. Экспедиция отправляется в конце июля. Седов».
Все два года Пинегин достаточно подробно фиксировал как знаковые события экспедиции, так и будни, команду в работе, во время санных путешествий и пеших выходов, запечатлевал праздники на судне, делал портреты.
Создавалась коллекция снимков по флоре и фауне Арктики, природным явлениям, пейзажам, геологическим образованиям, ведь каждый такой снимок дополнял научные отчёты и уточнённые карты архипелагов.
Необходимо отметить, что кроме Пинегина фотосъёмкой в экспедиции занимался и Седов.
Создавалась коллекция снимков по флоре и фауне Арктики, природным явлениям, пейзажам, геологическим образованиям, ведь каждый такой снимок дополнял научные отчёты и уточнённые карты архипелагов.
Необходимо отметить, что кроме Пинегина фотосъёмкой в экспедиции занимался и Седов.
Н. В. Пинегин в своей каюте на борту шхуны «Святой мученик Фока».
Возможно, автор фото — Г. Я. Седов, 1912—1914 годы
Часть его работ была утрачена во время возвращения из путешествия к мысу Желания — спасая матроса Инютина, начальник сам провалился на нартах. «Погибли все фотопластинки, как снятые, так и неиспользованные», — запишет Седов в дневнике.
Но его увлечение фотографией, возможно, спасло жизни Пустошному и Линнику. Возвращаясь от острова Рудольфа, они заблудились и смогли сориентироваться только потому, что заметили аркообразный айсберг, который фотографировал Седов ранее. Даже при очень ограниченном количестве вещей, которое можно было взять с собой на полюс, в списке под № 60 у него значится «Фот. аппарат с 12 пласт. — 3 ½ ф.».
Но его увлечение фотографией, возможно, спасло жизни Пустошному и Линнику. Возвращаясь от острова Рудольфа, они заблудились и смогли сориентироваться только потому, что заметили аркообразный айсберг, который фотографировал Седов ранее. Даже при очень ограниченном количестве вещей, которое можно было взять с собой на полюс, в списке под № 60 у него значится «Фот. аппарат с 12 пласт. — 3 ½ ф.».
Первыми зрителями, которые увидели фотографии из экспедиции, стали жители Архангельска. Вечером 27 августа 1914 года небольшой зал Архангельского коммерческого собрания был переполнен публикой. Географ Визе, геолог Павлов и художник Пинегин рассказали о путешествии и зимовке. «Лекция сопровождалась туманными картинами» — указано в заметке о лекции.
Скорее всего, это был показ напрямую с фотоплстинок, изготовленных Пинегиным на борту судна, что было немного рискованно — пластинки могли поцарапаться или повредиться при неосторожном обращении. «Волшебный фонарь», используемый при показах со стеклянных пластин, — это простейший проекционный аппарат, работающий от свечи, лампады, а позже —
от электричества.
Скорее всего, это был показ напрямую с фотоплстинок, изготовленных Пинегиным на борту судна, что было немного рискованно — пластинки могли поцарапаться или повредиться при неосторожном обращении. «Волшебный фонарь», используемый при показах со стеклянных пластин, — это простейший проекционный аппарат, работающий от свечи, лампады, а позже —
от электричества.
«Волшебный фонарь»
На переднем плане слева направо: Н. В. Пинегин, П. Г. Кушаков, Г. Я. Седов, М. А. Павлов, В. Ю. Визе на палубе шхуны «Святой мученик Фока» перед отправкой в экспедицию, Архангельск, 14 (27) августа 1912 года
На переднем плане слева направо: Н.В.Пинегин, П.Г.Кушаков, Г.Я.Седов, М.А.Павлов,
В.Ю.Визе на палубе шхуны «Святой мученик Фока» перед отправкой в экспедицию, Архангельск, 14 (27) августа 1912 года
В.Ю.Визе на палубе шхуны «Святой мученик Фока» перед отправкой в экспедицию, Архангельск, 14 (27) августа 1912 года
ОТПРАВЛЕНИЕ
Я ВСЮДУ С ВАМИ И ВПЕРЕДИ ВСЕХ ВАС
Именно Николаю Пинегину Георгий Яковлевич поручил организацию важнейшего дела — фотографирования и киносъёмки в ходе экспедиции…
К счастью для Пинегина, он выбрал приглашение Седова, а не Русанова, чьё плавание, как известно, закончилось трагически для всех его участников. Эта развилка станет ключевой и почти всё определит в жизни Николая Васильевича Пинегина. В экспедиции к Северном полюсу, стартовавшей из Архангельска в конце августа 1912 года и растянувшейся на два года, он будет выполнять функции фотографа, художника, кинооператора и в итоге останется в истории главным её летописцем.
Дневники и воспоминания Пинегина стали основой для ряда книг, художественных фильмов и научных работ.
К счастью для Пинегина, он выбрал приглашение Седова, а не Русанова, чьё плавание, как известно, закончилось трагически для всех его участников. Эта развилка станет ключевой и почти всё определит в жизни Николая Васильевича Пинегина. В экспедиции к Северном полюсу, стартовавшей из Архангельска в конце августа 1912 года и растянувшейся на два года, он будет выполнять функции фотографа, художника, кинооператора и в итоге останется в истории главным её летописцем.
Дневники и воспоминания Пинегина стали основой для ряда книг, художественных фильмов и научных работ.
К концу XIX века в продаже появились открытки с фотографиями достопримечательностей, которые продавались уже не только в фотоателье. Появились иллюстрированные журналы о путешествиях. Фотографии стали товаром, демонстрация снимков на публичных лекциях приносила стабильный доход их авторам.
Учитывая, что одним из популяризаторов и спонсоров экспедиции Георгия Седова был издатель газеты «Новое время» Михаил Суворин, несомненно, что он рассчитывал не только на материальные трофеи в виде шкур белых медведей и бивней моржей. Планировалось издание дневников, печать альбомов, открыток, выпуск киноленты, ведь материал из путешествия в любом случае получился бы эксклюзивным.
Учитывая, что одним из популяризаторов и спонсоров экспедиции Георгия Седова был издатель газеты «Новое время» Михаил Суворин, несомненно, что он рассчитывал не только на материальные трофеи в виде шкур белых медведей и бивней моржей. Планировалось издание дневников, печать альбомов, открыток, выпуск киноленты, ведь материал из путешествия в любом случае получился бы эксклюзивным.
14 августа 1912 года на Соборной пристани Архангельска прошли торжественные проводы экспедиции Г. Я. Седова в Арктику. Вся церемония была запечатлена на фото и киноплёнке. Любопытно, что киносъёмкой, помимо штатного оператора Н. В. Пинегина, занимался и приехавший специально из Испании Антонио Серрано. Этот факт лишний раз подчёркивает то внимание, которое вызывал проект Седова не только в России, но и в мире! Так в последний день, разрешённый контрактом, экспедиция покидает архангельский порт!
Участники экспедиции на борту шхуны. Слева направо: Г. Я. Седов, Н. М. Сахаров, М. А. Павлов, Н. П. Захаров, П. Г. Кушаков, Н. В. Пинегин, В. Ю. Визе, август — сентябрь 1912 года, из фондов РГАВМФ
Участники экспедиции на борту шхуны. Слева направо: Г. Я. Седов, Н. М. Сахаров, М. А. Павлов, Н. П. Захаров, П. Г. Кушаков, Н. В. Пинегин, В. Ю. Визе, август — сентябрь 1912 года, из фондов РГАВМФ
август 1912
В БЕЛОМ И БАРЕНЦЕВОМ МОРЕ
Карта маршрута экспедиции Г. Я. Седова из журнала «Природа и люди» за январь 1914 года
Экспедиционная шхуна во льдах
Пройдя устье Северной Двины, «Фока» догрузился припасами с парохода «Кузнечиха». 15 августа члены экспедиции попрощались с провожающими, находившимися на самом судне и на портовом буксире «Лебедин». Конечным маршрутом морского перехода должна была стать Земля Франца-Иосифа. Уже на следующий день «Святой мученик Фока» вошёл в Горло Белого моря. Начавшийся шторм сразу показал слабость машины, которая не позволяла идти против ветра. Пришлось укрыться в бухте у Трёх Островов. 18 августа экспедиционное судно подошло к Орловскому маяку. Во время шторма выбило конопатку из бортов, и в трюме набралось много воды. Пришлось её откачивать и конопатить борта.
19 августа шхуна вышла в Баренцево море. 22 августа — новый сильный шторм. Седов принимает решение переждать плохую погоду у берегов Новой Земли.
После двухдневной стоянки у Гусиной Земли экспедиция прошла до пролива Маточкин Шар. Во время шторма у мыса Сухой Нос шхуна едва не погибла. Выяснились крайне неприятные моменты: боцман Точилов оказался морфинистом и всё время лежал, переживая ломку. В целом команда, собранная с миру по нитке, показала свою низкую общую квалификацию и даже с трудом работала с парусами. Георгий Седов решает идти
на Новую Землю, в хорошо знакомую ему Крестовую губу, чтобы списать непригодных членов команды.
После двухдневной стоянки у Гусиной Земли экспедиция прошла до пролива Маточкин Шар. Во время шторма у мыса Сухой Нос шхуна едва не погибла. Выяснились крайне неприятные моменты: боцман Точилов оказался морфинистом и всё время лежал, переживая ломку. В целом команда, собранная с миру по нитке, показала свою низкую общую квалификацию и даже с трудом работала с парусами. Георгий Седов решает идти
на Новую Землю, в хорошо знакомую ему Крестовую губу, чтобы списать непригодных членов команды.
Участники экспедиции в кают-компании.
Слева направо: капитан Н. П. Захаров, врач П. Г. Кушаков, механик И. А. Зандер, начальник экспедиции Г. Я. Седов, штурман Н. М. Сахаров, географ В. Ю. Визе, художник Н. В. Пинегин, геолог М. А. Павлов, 1912 год, из фондов РГАВМФ
Слева направо: капитан Н. П. Захаров, врач П. Г. Кушаков, механик И. А. Зандер, начальник экспедиции Г. Я. Седов, штурман Н. М. Сахаров, географ В. Ю. Визе, художник Н. В. Пинегин, геолог М. А. Павлов, 1912 год, из фондов РГАВМФ
зима 1912—1913
ЗИМОВКА НА НОВОЙ ЗЕМЛЕ
В первую очередь Николай Васильевич всё-таки был художником. Пинегин сделал массу этюдов и фотографий, посменно дежурил на метеостанции, охотился. Даже с наступлением полярной ночи творчество не прекратилось — он снимал и при луне, и при магнии, даже сделал снимок при свете звёзд. «Лунный свет в полярных странах ярче, чем где-либо. При нём можно читать. Отчётливо видна мушка на дуле ружья. Пробовал даже фотографировать при свете полной луны и получил прекрасные результаты».
Пинегин пишет этюд. Седов — возможный автор этой фотографии
За те 730 дней, которые пройдут от момента, когда портовый паровой буксир «Лебедин» отведёт экспедиционную шхуну «Святой мученик Фока» от Соборной пристани, до грустного возвращения в начале сентября 1914 года, месяц спустя после начала Мировой войны, Пинегиным будет проведена колоссальная работа. Он снимет несколько часов кинохроники, сделает около тысячи снимков, напишет десятки картин и этюдов, зафиксирует в дневниках ход этой легендарной экспедиции.
Для самого Пинегина поход к Северному полюсу станет временем, важным в профессиональном смысле.
Для самого Пинегина поход к Северному полюсу станет временем, важным в профессиональном смысле.
Параллельно со своими штатными обязанностями фотографа и художника Николай Васильевич делал зарисовки окрестностей, снимал метеорологические показания, участвовал в санных и пешеходных маршрутах.
Важнейшую роль сыграл талант охотника, ярко проявившийся уже на Новой Земле.
Именно Пинегин был основным добытчиком свежего мяса. Географ экспедиции и на долгие годы близкий друг Пинегина Владимир Юльевич Визе особенно отмечал его роль в формировании запасов мяса и сала морских животных, столь необходимых во время долгих месяцев экспедиции.
Важнейшую роль сыграл талант охотника, ярко проявившийся уже на Новой Земле.
Именно Пинегин был основным добытчиком свежего мяса. Географ экспедиции и на долгие годы близкий друг Пинегина Владимир Юльевич Визе особенно отмечал его роль в формировании запасов мяса и сала морских животных, столь необходимых во время долгих месяцев экспедиции.
Важно, что в ходе экспедиции Пинегин снимает не просто технические кадры — он пытается выразиться как художник, фиксируя сполохи северного сияния и полярные маки, движения собачьей упряжки и ласкающихся медвежат. К счастью, отменное здоровье Николая Васильевича и правильная организация быта не подвели. Избежав цинги и серьёзных простуд, он всё время оставался одним из самых активных и плодовитых участников экспедиции.
“
Сохранившиеся дневники отмечают особенные человеческие качества Пинегина, его абсолютную готовность оказать помощь и адекватность в любой ситуации.
Именно Николай Васильевич является тем человеком, который пишет анонимное письмо Георгию Яковлевичу Седову, вопреки мнению команды и здравому смыслу собирающемуся на штурм Северного полюса в феврале 1914 года. Пользуясь особым отношением к нему начальника экспедиции, он просит того набраться сил, подождать с выходом в опасный путь, ставший, как оказалось, последним для Седова.
Седов с обмороженным лицом
Седов с обмороженным лицом
Именно Пинегин станет тем, кто, находясь во время вахты на командном мостике возвращающейся назад шхуны, первым заметит человека на мысе Флора острова Нортбрук. Этим человеком окажется штурман экспедиции Георгия Брусилова Валериан Альбанов. Его и второго из спасшихся со «Святой Анны», Александра Конрада, участники плавания на «Фоке» доставят на материк. Дневники Альбанова Пинегин несколько раз опубликует уже в 1920—30-е годы.
Штурман Альбанов и матрос Конрад подплывают к шхуне «Святой мученик Фока» на каяке, мыс Флора, Земля Франца-Иосифа, 20 июля 1914 года
Участники экспедиции в конце зимовки у полуострова Панкратьева,
архипелаг Новая Земля, 1913 год, из фондов ГМАиА
архипелаг Новая Земля, 1913 год, из фондов ГМАиА
Экспедиционное судно прочно вмёрзло в лёд у Панкрать-
евых островов в бухте, названной Седовым бухтой Фоки.
Между тем в Архангельске распространяются слухи о гибели экспедиции. С норвежского парохода якобы видели на льдине тела погибших.
Начинается подготовка к «экскурсиям». Так Седов называл вылазки по определённому маршруту с научными целями. В ходе этой подготовки выяснились неприятные сюрпризы. 50 собак, закупленных в Архангельске у Вышомирского, оказались неприспособленными не только к работе в упряжке, но и к жизни в условиях сильных морозов. Они не понимали, что от них требуется в упряжке, не знали команд, плохо переносили холод, не умели спать в снегу.
евых островов в бухте, названной Седовым бухтой Фоки.
Между тем в Архангельске распространяются слухи о гибели экспедиции. С норвежского парохода якобы видели на льдине тела погибших.
Начинается подготовка к «экскурсиям». Так Седов называл вылазки по определённому маршруту с научными целями. В ходе этой подготовки выяснились неприятные сюрпризы. 50 собак, закупленных в Архангельске у Вышомирского, оказались неприспособленными не только к работе в упряжке, но и к жизни в условиях сильных морозов. Они не понимали, что от них требуется в упряжке, не знали команд, плохо переносили холод, не умели спать в снегу.
В Крестовой губе доктор Кушаков осмотрел команду и предложил Седову списать боцмана Точилова, как непригодного к плаванию морфиниста, а матросов Кункова, Куракина, Иванова и повара Самутина — по состоянию здоровья. Им отдали продукты на 20 дней
и оставили дожидаться парохода в Архангельск.
Из трёх палаток, взятых из Архангельска, только одна, четырёхместная, была пригодна для использования. Две других оказались слишком большие, тяжёлые
для перевозки и установки. Их пришлось перешивать на меньший размер.
Особенно удручающей стала новость о непригодности значительной части собак. Седов приказал избавляться от негодных животных.
и оставили дожидаться парохода в Архангельск.
Из трёх палаток, взятых из Архангельска, только одна, четырёхместная, была пригодна для использования. Две других оказались слишком большие, тяжёлые
для перевозки и установки. Их пришлось перешивать на меньший размер.
Особенно удручающей стала новость о непригодности значительной части собак. Седов приказал избавляться от негодных животных.
Коноплёв и Пинегин на Большом Заячьем острове
Итальянский обелиск на мысе Флора острова Нортбрук архипелага Земля Франца-Иосифа
АВГУСТ 1913— февраль 1914
НА ЗЕМЛЕ ФРАНЦА-ИОСИФА
31 августа 1913 года экспедиция прибыла к мысу Флора острова Нортбрук Земли Франца-Иосифа. Обстановка накалена. Григорий Линник записывает в своём дневнике: «Члены экспедиции подписали Акт о повороте судна обратно в Россию, ссылаясь на неналичие платья и на малочисленность провизии». Читаем там же запись за 2 сентября: «Штурман Сахаров советовал отказаться плыть дальше на север, ссылаясь на условие, по которому он обязан плыть только до мыса Флора. Но больше чем верно, что затея повредит лишь ему одному. …И хотя в среде команды иногда и проявляется ропот, но Г. Я. Седову, как начальнику экспедиции, команда остаётся верна, и в случае острого осложнения всё, что бы ни было, будет, как прикажет Г. Я. Седов».
Начавшаяся вторая зимовка оказалась гораздо тяжелее первой. Люди и собаки уже были измотаны предыдущей зимовкой. Топлива почти не осталось, поэтому верхние надстройки, кладовую и верхнюю палубу судна пришлось пустить на дрова. Кубрик был ликвидирован, часть команды переведена в кают-компанию, часть — в офицерские каюты. Несмотря на принятые меры, в жилых
помещениях было холодно. Плохо было и с одеждой. Запись из дневника Н. В. Пинегина: «Коноплёв на днях смастерил веретено и прялку… теперь сучит нитку на дратву. Геолог из подкладки пожертвованного кинооператором футляра мастерит новые рукавицы».
Из-за нехватки свежей пищи с приходом зимы
опять началась цинга.
помещениях было холодно. Плохо было и с одеждой. Запись из дневника Н. В. Пинегина: «Коноплёв на днях смастерил веретено и прялку… теперь сучит нитку на дратву. Геолог из подкладки пожертвованного кинооператором футляра мастерит новые рукавицы».
Из-за нехватки свежей пищи с приходом зимы
опять началась цинга.
Шхуна экспедиции у берегов Земли Франца-Иосифа
Запись в дневнике Пинегина от 19 декабря 1913 года:
«Болезни на „Фоке“ усиливаются. Утром Зандер почувствовал, что ему плохо, — температура прыгнула до 40°. Слёг Коноплёв. Дёсны Седова кровоточат; распухли ноги, одышка, сонливость и слабость. Вполне здоровых на судне лишь семь человек». За болезнью Седова с особенной тревогой наблюдает весь состав экспедиции. От состояния его здоровья зависит выход полюсной партии».
Механик судна «Святой мученик Фока» И. А. Зандер, бухта Тихая, остров Гукера, 1913 год, из фондов ГМАиА
«Болезни на „Фоке“ усиливаются. Утром Зандер почувствовал, что ему плохо, — температура прыгнула до 40°. Слёг Коноплёв. Дёсны Седова кровоточат; распухли ноги, одышка, сонливость и слабость. Вполне здоровых на судне лишь семь человек». За болезнью Седова с особенной тревогой наблюдает весь состав экспедиции. От состояния его здоровья зависит выход полюсной партии».
Механик судна «Святой мученик Фока» И. А. Зандер, бухта Тихая, остров Гукера, 1913 год, из фондов ГМАиА
16 января 1914 года Седов целый день на ногах. Участники полюсной партии — матросы Линник и Пустошный получают усиленное питание. Запись в дневнике Григория Линника: «17 января. Мне и Пустошному обедать в отдельной каюте, и, так как ничего мясного по утрам нет, назначено нам, полюсным, по три стакана шоколада».
Седов предполагает взять почти всех собак. Их на судне осталось 28. На трёх нартах уложено провизии для собак на два с половиной месяца, для людей — на пять. Первую нарту Седов назвал «Передовая», вторую — «Ручеёк», третью — «Льдинка». Он очень надеется пополнить запасы на складе экспедиции герцога Абруццкого в заливе Теплиц-бай на острове Рудольфа. 2 февраля начальник экспедиции Г. Я. Седов издаёт приказ: «Отправляясь сего числа с партией к Северному полюсу, передаю временно командование экспедицией со всеми законными правами и обязанностями врачу экспедиции и заведующему хозяйственной частью Павлу Кушакову».
Седов предполагает взять почти всех собак. Их на судне осталось 28. На трёх нартах уложено провизии для собак на два с половиной месяца, для людей — на пять. Первую нарту Седов назвал «Передовая», вторую — «Ручеёк», третью — «Льдинка». Он очень надеется пополнить запасы на складе экспедиции герцога Абруццкого в заливе Теплиц-бай на острове Рудольфа. 2 февраля начальник экспедиции Г. Я. Седов издаёт приказ: «Отправляясь сего числа с партией к Северному полюсу, передаю временно командование экспедицией со всеми законными правами и обязанностями врачу экспедиции и заведующему хозяйственной частью Павлу Кушакову».
Спутники Г. Я. Седова в последнем походе к Северному полюсу матросы Г. В. Линник и А. М. Пустошный,
бухта Тихая, остров Гукера, 2 (15) февраля 1914 года, из фондов ГМАиА
бухта Тихая, остров Гукера, 2 (15) февраля 1914 года, из фондов ГМАиА
Г. Я. Седов в своей каюте на шхуне «Святой мученик Фока», февраль 1914 года
зима 1912—1913
К ПОЛЮСУ
Утром 2 февраля полюсная партия выходит в путь. До Северного полюса надо было пройти не менее 1100 километров по прямой. В действительности путь по льду должен был составить не менее 1500 километров. До базы герцога Абруццкого на острове Рудольфа от бухты Тихая по прямой около 195 километров. От острова Рудольфа до полюса ещё около 920 километров. У многих оставшихся на борту судна членов экспедиции тягостное настроение.
В. Ю. Визе пишет в дневнике:
«Сегодня Г. Я. Седов с Г. В. Линником и А. М. Пустошным, со всеми собаками вышел к полюсу. При прощании Георгий Яковлевич, совсем больной, разрыдался.
Выход полюсной партии оставил во мне мрачное впечатление. Гибель этой экспедиции, учитывая смелость,
упорство и легкомыслие её начальника, кажется мне
неизбежной».
«Сегодня Г. Я. Седов с Г. В. Линником и А. М. Пустошным, со всеми собаками вышел к полюсу. При прощании Георгий Яковлевич, совсем больной, разрыдался.
Выход полюсной партии оставил во мне мрачное впечатление. Гибель этой экспедиции, учитывая смелость,
упорство и легкомыслие её начальника, кажется мне
неизбежной».
Последнее фото Седова
Запись из дневника Александра Пустошного:
«Мороз стал от −33° до −35°. Сегодня встали около 5 часов утра. Наскоро вылезли из мешков и ходили около палатки для того, чтобы согреться, а потом взяли тело господина начальника и повезли на себе предавать земле. К 10 часам утра предали земле тело начальника, прочитали молитвы, какие мы знали, по христианскому обряду. Тело начальника положили не меньше 5—6 саженей высоты над уровнем моря и заложили камнями, в головах мы поставили крест, сделанный из лыж, а рядом, с левого боку, мы положили около могилы кирку, а с правой стороны осталась нарта и топорик. В могилу положили его, в чём он скончался.
Вместо гроба — два парусиновых мешка. Флаг полюсный мы положили в могилу. Когда окончили погребение, то взяли по три маленьких камешка в карман с могилы нашего дорогого начальника, перекрестились и, чуть не плача, со слезами на глазах, двинулись к палатке...».
«Мороз стал от −33° до −35°. Сегодня встали около 5 часов утра. Наскоро вылезли из мешков и ходили около палатки для того, чтобы согреться, а потом взяли тело господина начальника и повезли на себе предавать земле. К 10 часам утра предали земле тело начальника, прочитали молитвы, какие мы знали, по христианскому обряду. Тело начальника положили не меньше 5—6 саженей высоты над уровнем моря и заложили камнями, в головах мы поставили крест, сделанный из лыж, а рядом, с левого боку, мы положили около могилы кирку, а с правой стороны осталась нарта и топорик. В могилу положили его, в чём он скончался.
Вместо гроба — два парусиновых мешка. Флаг полюсный мы положили в могилу. Когда окончили погребение, то взяли по три маленьких камешка в карман с могилы нашего дорогого начальника, перекрестились и, чуть не плача, со слезами на глазах, двинулись к палатке...».
Пустошный перед отправлением на полюс
Здоровье больных ухудшается: Инютин слаб, у Пищухина распухли колени. Из матросов здоровы только Кузнецов и Кизино. Особенно тяжело болен механик
И. Зандер.
1 марта 1914 года — первая смерть на борту судна: умер Иван Андреевич Зандер. Смерть его произвела тяжёлое впечатление на всех участников экспедиции. На следующий день — похороны Зандера.
5 марта штурман Сахаров собрался идти охотиться на птиц. Он первым и увидел возвращающуюся упряжку с полюсной партией. Нарты были одни, людей возвращалось двое.
Из воспоминаний Н. В. Пинегина: «Несколько мгновений спустя, когда глаза привыкли к свету, я разобрал, кто идёт: впереди собак — Линник, а сзади, поддерживая нарту с каяком, — Пустошный. Седова — нет!
Через минуту мы окружили вернувшихся.
— Где начальник?
— Скончался от болезни, не доходя до Теплиц-бай.
Похоронили на том же острове».
И. Зандер.
1 марта 1914 года — первая смерть на борту судна: умер Иван Андреевич Зандер. Смерть его произвела тяжёлое впечатление на всех участников экспедиции. На следующий день — похороны Зандера.
5 марта штурман Сахаров собрался идти охотиться на птиц. Он первым и увидел возвращающуюся упряжку с полюсной партией. Нарты были одни, людей возвращалось двое.
Из воспоминаний Н. В. Пинегина: «Несколько мгновений спустя, когда глаза привыкли к свету, я разобрал, кто идёт: впереди собак — Линник, а сзади, поддерживая нарту с каяком, — Пустошный. Седова — нет!
Через минуту мы окружили вернувшихся.
— Где начальник?
— Скончался от болезни, не доходя до Теплиц-бай.
Похоронили на том же острове».
Картина Н. В. Пинегина «Бухта Тихая. Земля Франца-Иосифа», 1913 год. Холст, масло
Март—май 1913
ОЖИДАНИЕ ЛЕТА
После известия о гибели начальника экспедиции, было решено продолжать исследования до лета, когда льды позволят отправиться в обратный путь. Начальником экспедиции, в соответствии с волей Седова, стал Кушаков. Командование судном передавалось Сахарову.
12 марта Пинегин с Инютиным отправляются на мыс Флора. Там посещают «дом Эйры», построенный экспедицией Ли-Смита. За время нахождения на Земле Франца-Иосифа Николаем Пинегиным было сделано несколько этюдов, большое количество фотографий, как пейзажных, так и бытовых. Владимир Визе ведёт топографическую съёмку на острове Гукера. Михаил Павлов собирает геологические материалы о ледниках архипелага.
Во второй половине марта всё чаще появляются белые медведи. На разводьях участники экспедиции удачно охотятся на люриков.
12 марта Пинегин с Инютиным отправляются на мыс Флора. Там посещают «дом Эйры», построенный экспедицией Ли-Смита. За время нахождения на Земле Франца-Иосифа Николаем Пинегиным было сделано несколько этюдов, большое количество фотографий, как пейзажных, так и бытовых. Владимир Визе ведёт топографическую съёмку на острове Гукера. Михаил Павлов собирает геологические материалы о ледниках архипелага.
Во второй половине марта всё чаще появляются белые медведи. На разводьях участники экспедиции удачно охотятся на люриков.
С началом апреля морозы постепенно уходят. Свежее мясо птиц помогает больным оправиться от цинги. Лежачими остаются только Коршунов и Коноплёв.
Весна на Землю Франца-Иосифа приходит довольно ранняя и тёплая. Льды постепенно тают. Всё больше медведей приходит к судну. Двоих удаётся подстрелить.
С 14 апреля по 19 апреля В. Ю. Визе в сопровождении
Г.В. Линника проходит на санях вокруг острова Гукера для подробной топографической съёмки.
В мае Визе ещё несколько раз выходит на съёмку окрестных островов.
После смерти Ивана Зандера судно осталось без механика. Младший механик, брат Ивана — Мартин
Зандер, был отправлен в Архангельск вместе с капитаном Захаровым. Кочегар Коршунов был болен, однако при помощи Павла Кушакова собрал машину и подготовил её к плаванию.
Весна на Землю Франца-Иосифа приходит довольно ранняя и тёплая. Льды постепенно тают. Всё больше медведей приходит к судну. Двоих удаётся подстрелить.
С 14 апреля по 19 апреля В. Ю. Визе в сопровождении
Г.В. Линника проходит на санях вокруг острова Гукера для подробной топографической съёмки.
В мае Визе ещё несколько раз выходит на съёмку окрестных островов.
После смерти Ивана Зандера судно осталось без механика. Младший механик, брат Ивана — Мартин
Зандер, был отправлен в Архангельск вместе с капитаном Захаровым. Кочегар Коршунов был болен, однако при помощи Павла Кушакова собрал машину и подготовил её к плаванию.
ИЮЛЬ—ОКТЯБРЬ 1914
ПУТЬ ДОМОЙ, В АРХАНГЕЛЬСКЕ
28 июля 1914 года при спуске стеньги для распилки на дрова едва не происходит бунт команды. Поводом стала грубость нового начальника экспедиции Павла Кушакова. До этого неоднократно происходили конфликты, вызванные его властолюбием. Стычка со штурманом судна Николаем Сахаровым даже вылилась в драку. По приказу Георгия Седова Кушаков становился начальником экспедиции, а в море руководство переходило к капитану Сахарову. Постоянно конфликтовал Кушаков и с молодыми учёными экспедиции, с Пинегиным и Визе. Дальнейшие события описаны в дневнике
Г. Линника: «Пообсудив за ужином обращение с командой Д-ра, выпили по порядочной чарке и наотрез все отказались от подчинения неумным распоряжениям, чуть не произошёл бунт, большая половина команды, самая способная, решила в случае надобности взять взятый на мысе Флора бот и, бросив на судне одних „офицеров“, направиться на боте к Новой Земле».
Г. Линника: «Пообсудив за ужином обращение с командой Д-ра, выпили по порядочной чарке и наотрез все отказались от подчинения неумным распоряжениям, чуть не произошёл бунт, большая половина команды, самая способная, решила в случае надобности взять взятый на мысе Флора бот и, бросив на судне одних „офицеров“, направиться на боте к Новой Земле».
После переговоров, которые вели Линник от матросов, Пинегин от «офицеров», были высказаны условия команды. Все из экспедиционников и офицеров сознавали свою вину, и всё сказанное было уступлено, на чём и закончилась разразившаяся гроза».
Только на следующий день от встреченных рыбаков участники экспедиции узнали о начавшейся войне. 17 августа «Михаил Суворин» подошёл к становищу Рында на Мурманском побережье. Уже с берега исполняющий обязанности начальника П. Г. Кушаков направляет телеграмму Николаю II с сообщением о возвращении экспедиции, смерти Г. Я. Седова и судьбе членов команды Г. Л. Брусилова.
В Комитет снаряжения экспедиции была направлена телеграмма с просьбой о помощи. Совершенно неожиданно для обессиленных двумя зимовками во льдах людей им было рекомендовано «обходиться своими средствами».
Только на следующий день от встреченных рыбаков участники экспедиции узнали о начавшейся войне. 17 августа «Михаил Суворин» подошёл к становищу Рында на Мурманском побережье. Уже с берега исполняющий обязанности начальника П. Г. Кушаков направляет телеграмму Николаю II с сообщением о возвращении экспедиции, смерти Г. Я. Седова и судьбе членов команды Г. Л. Брусилова.
В Комитет снаряжения экспедиции была направлена телеграмма с просьбой о помощи. Совершенно неожиданно для обессиленных двумя зимовками во льдах людей им было рекомендовано «обходиться своими средствами».
Газета «Архангельск» так описывает встречу экспедиции в Архангельске: «На Соборной пристани небольшая толпа людей, ожидающая прибытия „Св. муч. Фоки“. Съехались представители местных властей. <…> Несколько минут ожидания, и невдалеке показался „Св. муч. Фока“, медленно буксируемый „Лебединым“.
На мостике экспедиционного судна уже видны фигуры Кушакова, одетого в белый китель, и штурмана Сахарова, — видимо, единственного человека, умеющего управлять судном. <…> Судно имеет сносный вид и даже принарядилось флагами. <…> Две собаки, оставшиеся в живых, снуют по палубе. Тут же в носовой части бродят медведи без всякой привязи.
На мостике экспедиционного судна уже видны фигуры Кушакова, одетого в белый китель, и штурмана Сахарова, — видимо, единственного человека, умеющего управлять судном. <…> Судно имеет сносный вид и даже принарядилось флагами. <…> Две собаки, оставшиеся в живых, снуют по палубе. Тут же в носовой части бродят медведи без всякой привязи.
Встреча шхуны «Святой мученик Фока» в Архангельске, 24 августа 1914 года
НАУЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКСПЕДИЦИИ
Несмотря на то что свою экспедицию Г.Я. Седов первоначально планировал как не ставящую никаких научных задач, как раз в этом отношении она оказалась очень результативной.
Основными итогами двухлетней экспедиции были:
1. В географическом отношении — картографирование и маршрутная съёмка, позволившая уточнить береговую линию Северного острова Новой Земли от Панкратьевых островов на северо-западной стороне до мыса Виссингерофт — на восточном Карском побережье. Была проведена маршрутная съёмка в самом широком месте Северного острова. На Земле Франца-Иосифа Визе провёл инструментальную съёмку острова Гукера и трёх близлежащих островов, а также астрономическую съёмку на стоянке экспедиции Циглера.
Несмотря на то что свою экспедицию Г.Я. Седов первоначально планировал как не ставящую никаких научных задач, как раз в этом отношении она оказалась очень результативной.
Основными итогами двухлетней экспедиции были:
1. В географическом отношении — картографирование и маршрутная съёмка, позволившая уточнить береговую линию Северного острова Новой Земли от Панкратьевых островов на северо-западной стороне до мыса Виссингерофт — на восточном Карском побережье. Была проведена маршрутная съёмка в самом широком месте Северного острова. На Земле Франца-Иосифа Визе провёл инструментальную съёмку острова Гукера и трёх близлежащих островов, а также астрономическую съёмку на стоянке экспедиции Циглера.
Фрагмент карты архипелага Новая Земля с указанием
маршрутов исследований экспедиции Г. Я. Седова
из книги Л. Л. Брейтфуса «Северные полярные
экспедиции 1912 года и их поиски», Петроград, 1915 год
маршрутов исследований экспедиции Г. Я. Седова
из книги Л. Л. Брейтфуса «Северные полярные
экспедиции 1912 года и их поиски», Петроград, 1915 год
2. В климатологическом, метеорологическом и гляциологическом отношении — метеонаблюдения Визе
на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа, а также изучение ледников. Особенно ценными были наблюдения
на метеостанции в бухте Фоки в ходе первой зимовки.
3. В геологическом, минералогическом и палеонтологическом отношении — исследования и сбор образцов, проведённые Павловым на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа.
4. В биологическом отношении — исследования фауны Новой Земли и Земли Франца-Иосифа, проведённые П. Г. Кушаковым. Немалый вклад в науку был внесён в результате исследования им паразитов, поражающих птиц и зверей приполярных областей. Практическое
на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа, а также изучение ледников. Особенно ценными были наблюдения
на метеостанции в бухте Фоки в ходе первой зимовки.
3. В геологическом, минералогическом и палеонтологическом отношении — исследования и сбор образцов, проведённые Павловым на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа.
4. В биологическом отношении — исследования фауны Новой Земли и Земли Франца-Иосифа, проведённые П. Г. Кушаковым. Немалый вклад в науку был внесён в результате исследования им паразитов, поражающих птиц и зверей приполярных областей. Практическое
значение имели наблюдения Кушакова за жизнью экспедиционных собак в связи с влиянием на них низких
температур и зависимости от типа питания.
5. Наконец, огромное научное и художественное значение имели дневниковые записи, фотографии и киносъёмка, проводившаяся Н. В. Пинегиным. Ценными являются многочисленные этюды и зарисовки полярных сияний, сделанные в экспедиции.
Таким образом, говорить о полном провале экспедиции было бы категорически неверно. Да, экспедиция не достигла своей главной цели — Северного полюса,
но исследования, проведённые ею, внесли огромный
вклад в научные представления об Арктике.
температур и зависимости от типа питания.
5. Наконец, огромное научное и художественное значение имели дневниковые записи, фотографии и киносъёмка, проводившаяся Н. В. Пинегиным. Ценными являются многочисленные этюды и зарисовки полярных сияний, сделанные в экспедиции.
Таким образом, говорить о полном провале экспедиции было бы категорически неверно. Да, экспедиция не достигла своей главной цели — Северного полюса,
но исследования, проведённые ею, внесли огромный
вклад в научные представления об Арктике.
Николай Пинегин в кают-компании «Фоки», осень — зима 1912 года. Из фондов ГБУК АО «Северный морской музей»
Возвращение экспедиции в Архангельск и далее в Петроград совпало с началом Мировой войны. Пинегин капитализирует свою славу участника «той самой, седовской» экспедиции, много раз выступая с «туманными картинами» в Архангельске, Москве, Петрограде, Севастополе, обрабатывает материалы и готовит первые публикации, раскрывающие обстоятельства экспедиции к Северному полюсу.
Возвращение в учебные аудитории и мастерские Академии художеств триумфальное! Его кинохронику показывают в столичных салонах, а этюды, превращённые в картины, пополняют частные коллекции и занимают почётное место на выставках, где даже получают высокие награды. Так, в 1915 году Пинегин становится обладателем престижной премии Архипа Куинджи. Вторую такую премию, что является исключительным случаем, он получит в 1917 году.
Революционный 1917 год Н. В. Пинегин встретит как раз в Петрограде, где он снова участвовал в выставке Академии художеств с 13 картинами, в основном арктической тематики. Материалы, отснятые Пинегиным в Арктике, стали рабочим инструментом для многих советских полярников 1920—30-х годов и сегодня широко используются в документальном кинематографе.
Уже в 1924 году Николай Васильевич отправится в свою первую советскую экспедицию в Арктику. Вопрос важный — строительство в проливе Маточкин Шар на Новой Земле крупной радиостанции с целью обеспечения безопасного плавания по трассе будущего Северного морского пути. В этой экспедиции под началом Николая Евгенова и с участием Рудольфа Самойловича Пинегин знакомится с пионером полярной авиации Борисом Чухновским — будущим героем операции по спасению итальянских воздухоплавателей под руководством У. Нобиле.
В 1927 году Н. В. Пинегин по заказу Комиссии по изучению Якутской АССР Академии наук СССР отправляется на один из самых труднодоступных архипелагов — на Новосибирские острова. Перед ним поставлена задача выбрать место и построить метеорологическую и геофизическую станцию на Большом Ляховском острове.
Уже в 1924 году Николай Васильевич отправится в свою первую советскую экспедицию в Арктику. Вопрос важный — строительство в проливе Маточкин Шар на Новой Земле крупной радиостанции с целью обеспечения безопасного плавания по трассе будущего Северного морского пути. В этой экспедиции под началом Николая Евгенова и с участием Рудольфа Самойловича Пинегин знакомится с пионером полярной авиации Борисом Чухновским — будущим героем операции по спасению итальянских воздухоплавателей под руководством У. Нобиле.
В 1927 году Н. В. Пинегин по заказу Комиссии по изучению Якутской АССР Академии наук СССР отправляется на один из самых труднодоступных архипелагов — на Новосибирские острова. Перед ним поставлена задача выбрать место и построить метеорологическую и геофизическую станцию на Большом Ляховском острове.
Экспедиция на Новую Землю. Пинегин и лётчик Чухновский у самолёта. 1924 год. Из фондов ФГБУК «ЦВММ им. императора Петра Великого»
Участники экспедиции 1932 года на Землю Франца-Иосифа на ледокольном пароходе «Малыгин»
1932 год Пинегин вновь в Арктике, вновь на «Малыгине», правда, цели уже серьёзней. Идёт Второй международный полярный год, и в рамках его мероприятий Николай Васильевич назначен начальником экспедиции. Карьера Пинегина идёт в гору. Музей, издательство, экспедиции, книги, членство в Союзе советских писателей, огромный авторитет в среде полярников, художников и литераторов. Однако даже в такой безукоризненной трудовой и творческой биографии неминуемы потрясения. Уже в марте 1935 года он попадает под внесудебный процесс о высылке. Припомнят Пинегину его пребывание в Севастополе в Гражданскую войну и эмиграцию.
Пинегин получил пять лет ссылки, которую отбывал в в Казахстане. Лето 1935 года он проводит за работой над монографией «Новая Земля», вышедшей в Архангельске осенью того же года. К счастью, отсутствие известного полярного исследователя не прошло бесследно.
Пинегин получил пять лет ссылки, которую отбывал в в Казахстане. Лето 1935 года он проводит за работой над монографией «Новая Земля», вышедшей в Архангельске осенью того же года. К счастью, отсутствие известного полярного исследователя не прошло бесследно.
За Пинегина вступились! О его возвращении в Ленинград хлопотал весь цвет тогдашней арктической науки. Особенно постарались давний товарищ В. Ю. Визе и ставший близким другом семьи К. А. Федин. Это возымело свои плоды, и уже через полгода Николай Васильевич возвращается из ссылки.
Последние несколько лет художник посвятил, как он полагал, важнейшему делу своей жизни — написанию романа «Георгий Седов».
В результате Н. В. Пинегиным из последних жизненных сил была подготовлена художественно-документальная книга. Увы, её публикация произошла уже после смерти писателя и художника. 18 октября 1940 года Николая Васильевича не стало. До настоящего времени книги и образы, созданные Николаем Васильевичем, вдохновляют исследователей, биографов Седова и во многом формируют представление об этом отважном человеке!
Последние несколько лет художник посвятил, как он полагал, важнейшему делу своей жизни — написанию романа «Георгий Седов».
В результате Н. В. Пинегиным из последних жизненных сил была подготовлена художественно-документальная книга. Увы, её публикация произошла уже после смерти писателя и художника. 18 октября 1940 года Николая Васильевича не стало. До настоящего времени книги и образы, созданные Николаем Васильевичем, вдохновляют исследователей, биографов Седова и во многом формируют представление об этом отважном человеке!
Книги издательства «Паулсен» о путешественниках:
Текст и иллюстрации: Долгая выдержка. Коллекция цветных диапозитивов Н.В.Пинегина из экспедиции
Г.Я.Седова к Северному полюсу 1912—1914 гг. / [Е.А.Тенетов, Н.С.Гернет, В.Н.Абрамовский,
А.О.Белов, А.В.Барзенин, С.А.Скачкова, Г.А.Дмитриевская]. — Москва : Паулсен, 2024. — 272 с.,
ил. — 2-е изд., дополненное и переработанное.
Дизайн, верстка: Елена Аврамовски
© ООО «Паулсен», 2025
© Tilda Modern Museum
Г.Я.Седова к Северному полюсу 1912—1914 гг. / [Е.А.Тенетов, Н.С.Гернет, В.Н.Абрамовский,
А.О.Белов, А.В.Барзенин, С.А.Скачкова, Г.А.Дмитриевская]. — Москва : Паулсен, 2024. — 272 с.,
ил. — 2-е изд., дополненное и переработанное.
Дизайн, верстка: Елена Аврамовски
© ООО «Паулсен», 2025
© Tilda Modern Museum
